(с) Владимир Колосов.

Мужчина и Призраки.

Роман. Проект курируется агенством "Инфо-Навигатор"

в оформлении испьзованы фотоработы В. Квашина

 

стр.1_____Перейти на: стр.2, стр.3, стр.4, стр.5, стр 6, стр.7_______________________________________________

 

 

 

ПРОЛОГ

 

Мужчине приходит посылка. На почте ему вручают небольшой, увесистый сверток. Посылка обернута дешевым картоном и перетянута бечевкой, которая скреплена старомодной сургучной печатью. Обратный адрес мужчине неизвестен. Он написан большими печатными буквами, плохое перо оставило в картоне глубокие борозды, некоторые буквы приходилось обводить по нескольку раз. Такое ощущение, что человек отправлявший эту посылку плохо видит, буквы написаны неровно, качаются, как деревья при сильном ветре, местами наплывают одна на другую, и мужчина не без труда разбирает номер улицы, дом, квартиру, фамилию отправителя, которая жирно подчеркнута двойной чертой.

Отправитель мужчине неизвестен.

Возможно, это какая-то ошибка, думает он, однако пожилая женщина с почты лишь пожимает плечами и тычет заляпанным клеем пальцем в надпись наверху – ну, как же, вот ваш домашний адрес, указан верно, и фамилия совпадает, я же сверялась с паспортом, не выдумывайте, никакой ошибки быть не может, и, вообще, она в первый раз видит человека, который готов отказаться от посылки только потому, что не понимает от кого она пришла. «Слава Богу бомбы по почте еще не присылают», - замечает почтальенша.

Мужчина вскрывает посылку дома - срезает бечевку, расковыривает ножом сургучную печать, бросает обрывки картона в мусорное ведро. В посылке нет ничего особенного, вернее, не было бы ничего особенного, если бы мучина знал, от кого она пришла. В самом деле, кому может прийти в голову прислать неизвестному мужчине фотоальбом, домашние тапочки и пустую открытку с цветочками, где указан лишь обратный адрес, на сей раз даже без фамилии отправителя, просто обратный адрес, который все равно ни о чем мужчине не говорит?

Рассмотрев открытку и не обнаружив на ней ничего интересного, мужчина откладывает ее на подоконник, следом за открыткой отправляются и тапки – старенькие, войлочные, с примятными задниками и большой дырой на месте большого пальца правой ноги. Это даже забавно, думает мужчина, пытаясь представить этот большой палец правой ноги. У него хорошее воображение, мужчина представляет этот большой палец – мясистый, с большим красным ногтем, который давно следовало бы обстричь. Фотоальбом пестрит фотографиями. Их много, их очень много, все пластиковые ячейки альбома заполнены, почти на каждом снимке проставлены даты, почти на всех фотографиях изображен человек похожий на мужчину, хотя выглядит он значительно моложе, но если взглянуть на даты, он и должен быть намного моложе, черт побери, мужчина никак не может вспомнить, откуда на нем эта клетчатая рубашка, он никогда не любил клетчатых рубашек, какого черта он все время снимается с невзрачного вида дамочкой в серой юбке, эта дамочка совсем не в его вкусе, и почему вообще большая часть фотографий сделана в чужой квартире, с чужой женщиной, с чужими детьми, мальчиком и девочкой, которые все время норовят схватить его руку или сесть ему на шею, или обнять за колено, - в общем, обычные семейные фотографии в обычном семейном альбоме, необычные только тем, что они присланы человеку, который знать не знает этих детей,  этой дамочки, этой квартиры с уродливыми обоями, один вид которых навевает глухую тоску.

Мужчина нервно закуривает. Это не смешно.

Он переехал в новую квартиру две недели назад, и одному только богу известно, откуда неизвестный отправитель узнал его новый адрес, и зачем присланы фотографии, глядя на которые можно подумать, что мужчина и в самом деле женат на этой невзрачной дамочке, что он жил в этой ужасной квартире, что его держало за палец маленькое чудовище с игрушечной машинкой в руке.

На одной из фотографий видно окно. За окном растет тополь и виднеется часть узкой улочки, чугунная ограда с красивым вензелем, скорее всего неизвестное мужчине семейство живет где-то за городом, а, впрочем, какая разница? Мужчину не интересуют фотографии, ему плевать на драные тапки, у него вполне достаточно своих забот, чтобы думать о дурацких фотографиях, о дамочке в серой юбке, о чугунной ограде, о фланелевых рубашках в клеточку, которые он никогда не носил.

 

2.

 

Проходит четыре года.

За это время мужчина успевает сменить место работы - он пошел на повышение, сделал ремонт, купил, а затем и продал машину, у него уйма дел, кроме того два раза в неделю к нему приходит любимая женщина, - так заведено, - по средам, четвергам, но чаще по пятницам, в эти дни она сбегает с работы пораньше, она может себе это позволить, у нее отлаженный бизнес, ее партнер не видит ничего похого в том, что молодая женщина хочет устроить личную жизнь.

Женщину зовут Ирма. В детстве она мечтала о принце, боялсь усатых мужчин и любила рыжего мальчишку, который вечно лупил ее портфелем по голове. Она рассказывает об этом без смущения, ей смешно вспоминать маленькую неуклюжую девочку, которую считали гадким утенком, и, хотя сама Ирма все время заявляет, что она так и не выросла в прекрасного лебедя, в свои тридцать два Ирма выглядит восхительно, и не ее вина, что принцы давно облысели, что ее легкая полнота нынче не в моде, и что ее деловой стиль общения распугивает всех потенциальных женихов. Когда Ирма задерживается, мужчина выгуливает собаку. Ее подбросили совсем щенком, но за последнее время собака превратилась в огромного зверя, лохматого и бестолкового, который носится по двору и распугивает окрестных голубей. «Ты должен заняться ее воспитанием, в конце концов ты можешь приучить ее носить мою сумку», - частенько повторяет Ирма. Собаку зовут Альмой, она любит пироженные, и они прекрасно находят с Ирмой общий язык.

Обычно Ирма приходит по пятницам.

Она едет к мужчине прямо с работы, с другого конца города, но, даже опаздывая, всегда умудряется заскочить по дороге в магазин и притащить в дом что-нибудь вкусненькое – разумеется, для собаки, они так сдружились, что иногда мужчине кажется, что не будь в его доме собаки, у Ирмы пропал к нему всякий интерес. Они никогда не говорят о любви, и мужчина уверен, что Ирму вполне устраивает такая жизнь, но однажды, вернувшись с прогулки с собакой, он убеждается, что это далеко не так.

Мужчина не знает, как она откопала эту старую посылку, но войдя в квартру он обнаруживает лежащий на полу разорванный сверток и сидящую в темноте Ирму. Она расстроена, она плачет, она была с ним откровенна, а он все это время обманывал ее, он все это время скрывал от нее правду. Господи, зачем он скрывал от нее правду? – слышит мужчина ее растроенный голос.

- Правду? Какую такую правду? – хмуро говорит мужчина, недовольный тем, что она позволила себе залезсть в его вещи, и еще не замечая ее заплаканных глаз.

- Боже, а я и не знала, что у тебя была совсем другая жизнь, - тихо говорит Ирма.

- Другая? – он пожимает плечами, убирает с пола разворванную бумагу, - не выдумывай, у меня не было никакой другой жизни, не, понимаю, с чего ты взяла, что у меня может быть какая-то другая жизнь?

- Да? А эти фотографии? Откуда у тебя эти фотографии? – спрашивает женщина.

- Может быть мы для начала включим свет? – говорит мужчина, нащупывая выключатель, - не думаю, что это хорошая идея сидеть в темноте.

- Зато так я не увижу твоего лица, - хмуро замечает Ирма.

- Милая, чем тебе не нравится мое лицо? – мужчина включает свет и старась не наступать на разбросанные по всему полу фотографии, идет к дивану, садиться рядом с женщиной, обнимает ее за плечи, - извини, может быть я скажу глупость, но никак не могу понять, чем тебе не нравиться мое лицо?

- Ты не улыбаешься, - у Ирмы заплаканные глаза, ее лицо раскраснелось, сейчас она вовсе не выглядит той умудренной жизнью женщиной, которую он привык видеть рядом с собой, и это открытие приятно удивляет мужчину, он и не думал, что ее чувства к нему так глубоки, - знаешь, ты никогда не улыбаешься. Только и делаешь, что скалишь зубы, как Альма, и это отвратительно. Я всегда думала, что у тебя плохой прикус, или что-то с губами, может быть детская травма, но когда я увидела твои фотографии, я поняла, что у нас с тобой ничего получиться, - Ирма немного успокаивается, берет себя в руки, - прости я нашла их случайно, - она кивает на разбросанные по полу фотографии, - я просто хотела прибраться, у тебя вечно полно пыли, особенно на шкафу, а ты же знаешь, стоит мне надышаться пыли, и у меня начинается насморк. Этот чертов насморк, я же тебя просила, неужели так трудно, взять мокрую тряпку и… господи, Алеша, они такие счастливые. Ты, эта женщина, эти дети, неужели ты не понимаешь, как это ужасно?! Я, ты, мы вместе два года, целых два года, но на этих фотографиях ты улыбаешься, а я в жизни не видела у тебя такой счастливой улыбки. Не понимаю, почему ты никогда не пытался увидеться со своими детьми?

- Они не мои, - говорит мужчина, - эта посылка пришла мне несколько лет назад. Кажется на ней был обратный адрес, но бумажка с обратным адресом отклеилась, и я ее потерял.

- Ты глупый. На твоем месте я бы обязательно все разузнала, - нервно говорит Ирма, - человеку не могут прислать посылку просто так. Может быть она пришла от твоего брата?

- Знаешь, у меня нет никакого брата, и я не знаю, кто ее прислал.

 

3.

 

Утром она куда-то спешит.

Валяясь в постели, мужчина прислушивается, к тому, что происходит в квартире.

Ирма на кухне, Ирма режет бутерброды и заваривает кофе, Ирма вихрем промчалась по коридору и надолго застряла у вешалки, потому что никак не может вспомнить, в какой из карманов положила ключи. «Ты не помнишь, куда я могла подевать ключи?» Ну, разумеется, она потеряла ключи. «Посмотри на холодильнике», - мужчина переворачивается на спину, закрывает глаза.

Громко хлопает дверь в ванной - Ирма чистит зубы, причесывается, торчит перед зеркалом, разложив косметику на стиральной машине и долго выбирая подходящую помаду, - два, три штриха, и ее губы приобретут тот яркий оттенок, который Ирма подобрала для себя еще летом и с тех пор тщательно оберегает от любых примесей, покупая помаду в одном единственном магазине, где продавщицы настолько изучили ее вкус, что Ирме не требуется ходить вдоль прилавков, не надо пробовать на ладони очередную подделку, а достаточно пойти в кассу и выбить чек. Нет ничего удобнее, чем знать, что именно ты хочешь, и не мучаться с выбором, а пойти и выбить чек, думает мужчина. Это качество воспитывается с детства. Он немного завидует этой женщине, она знает, что ей нужно, она и мужчину выбрала точно так же, на одной из вечеринок, где он сидел в стороне от шумной кампании, посасывал бренди, не танцевал, не рассказывал анекдотов, не флиртовал с перезревшими дамочками, а надо сказать, те весьма выразительно косились в его сторону, и одна даже позволила себе расстегнуть сразу несколько пуговок на блузке, и вот тогда-то Ирма не выдержала и взяла инициативу в свои руки, потребовав положить ей салата и заодно поинтересовавшись, не пригласит ли он даму танцевать…

- Милый, ты не закроешь дверь? – слышится из прихожей, - мужчина нехотя вылезает из постели, натягивает брюки, сует ноги в старенькие войлочные тапки, плетется в прихожую, которая настолько мала, что здесь не хватает места даже собаке, сонно потирает глаза.

- Я тебя разбудила? - Ирма стоит возле вешалки. Она еще не в шубке, хотя уже залезла в правый рукав, и отчаянно пытается попасть в левый, - ты мне не поможешь? - она выглядит немного усталой, из-под вязаной шапочки настороженно смотрят внимательные глаза, - извини, если я тебя разбудила. Я просто никак не могла найти ключи. Ты сказал, они лежат на холодильнике?

Они оба помнят о чем говорили вчера. И им обоим не хочется этого вспоминать. Уже на пороге Ирма оборачивается, с улыбкой смотрит на его хмурое, невыспавшееся лицо, гладит небритую щеку. Она обещает, что приедет во вторник. Хорошо, кивает головой мужчина, во вторник, так во вторник, правда, его могут задержать на работе, но ничего страшного, он оставит ключи у соседки. Он предупредит, чтобы их отдали симпатичной девушке в шубке, соседка поймет.

- Это та самая бабулька из тридцать второй?

- Та самая. Она почти никуда не выходит. Не беспокойся, ты ей нравишься, она говорит, ты похожа на ее дочку, - говорит мужчина, - послушай, может быть ты все-таки останешься? Сегодня выходной, - напоминает он. Ему не хочется ее никуда отпускать.

– Извини…

Ничего не поделаешь, у Ирмы какие-то дела, кажется, приезжает большая делегация из Швеции, и она страшно торопиться, потому что проспала на целые полчаса.

- Только не делай глупостей, - говорит мужчина, когда Ирма, замотавшись шарфом уже собирается выходить, - эти твои шведы, ну, ты же знаешь, у них никаких принципов, скажи шефу, чтобы приставил к тебе охрану и не покупал много водки. Я не хочу, чтобы мою будущую жену украл какой-нибудь рыжий викинг. Я слышал у них в Швеции разрешено многоженство.

- Перестань, - она прикрывает его рот ладошкой, - перестань говорить глупости. Во-первых, я никакая не жена. А во-вторых, у нас деловая встреча. Я буду показывать наши образцы, а эти твои викинги будут с умным видом слушать переводчика и делать вид, что наша продукция никуда не годиться. Будет ужасно скучно, - зевает Ирма, - извини, мне надо идти. Если появится какой-нибудь наглый и рыжий викинг, ты узнаешь первым.

На лестнице холодно. В жестяной банке на подоконнике дымится сигарета, сосед по обыкновению оставил ее не затушенной, а окно незакрытым. С улицы летит снежная пыль. Поеживаясь, мужчина выходит провожать Ирму в тапочках на босу ногу и тонкой маечке. Проходя мимо окна он заглядывает в банку, выуживает тлеющий окурок, щелчком пальца отправляет его на улицу. С грохотом закрывает тяжелую раму. Затем спускается на один пролет вниз, к лифту, где стоит прислонившись к теплой батарее Ирма: - Я провожу, - говорит он, присаживаясь на батарею рядом с женщиной, - сегодня слишком холодно, зимой у нас часто ломается лифт. Я не хочу, чтобы ты застряла и проторчала в нем целый день, - поясняет он.

- Помолчи, - она прекрасно понимает, что дело вовсе не в лифте, - я знаю, я наговорила глупостей, но ведь это было вчера, правда? Терпеть не могу, когда ты выглядишь как побитая собака. Не забудь погулять с Альмой. И потом ты не в чем не виноват. В конце концов, это я полезла вчера на этот дурацкий шкаф, это я уронила коробку, и меня никто не заставлял разглядывать фотографии. Прости, что я наговорила много глупостей. Наверное, я просто тебя люблю.

- Я тоже, - лифт останавливается этажом ниже, и у них еще уйма времени, - знаешь, у меня странное чувство, - задумчиво говорит мужчина, - такое ощущение, что все это уже было, хотя я и не помню когда. Послушай, неужели мы все-таки признались друг другу в любви?

- Ты удивлен? Тебе забавно, что это происходит так буднично? Честно говоря, я и сама хотела, чтобы все вышло по-другому, например, ты пригласил меня в хороший ресторан или мы съездили куда-нибудь на море, я ждала этого два года, а дождалась дурацкой коробки, которую ты словно реликвию хранишь на шкафу. Я - женщина, Алеша, я - самая обыкновенная женщина. И не важно, какой у меня бизнес, и сколько мужчиков я могу обвести вокруг пальца. С тобой я хочу быть женщиной, а ты, глупый, не хочешь этого понять. Черт, я кажется опять начинаю городить ерунду, - она наклоняется к мужчине, кладет руки ему на плечи, - знаешь, сегодня я постараюсь освободиться пораньше и приехать. К черту вторник. До вторника еще надо дожить. Я ведь тебе не надоем, правда? - она отпускает его плечи, выпрямляется, прячет руки в карманы шубки, морщит припудренный носик, - послушай, этот лифт никогда не приедет. Посмотри, ты весь синий. Я не хочу, чтобы мой любимый мужчина умер от холода, преже чем я успела его на себе женить.  

- Ну, почему же? - его действительно пробирает дрожь, - это, наверное, чертовски романтично, признаться в любви, а потом умереть от холода. Думаю, из тебя получиться неплохая вдова.

- Плохая шутка, - говорит на прощание Ирма.

 

4.

 

В одинадцать часов в соседнем доме врубают музыку, и мужчина запирается на кухне. Он не выносит громкой музыки, особенно низких частот, а кухня единственное место в доме, окна которого не выходят во двор. Заварив кофе, он открывает форточку, одну за другой выкуривает несколько сигарет.

Маленькая кухонька хранит следы пребывания Ирмы – еще стоит на столе ее грязная чашка, лежат забытые в спешке ментоловые сигареты, а если открыть холодильник, в нем обнаружится бадья салата, который Ирма покупает в соседнем универсаме и который, по ее мнению, ничем не отличается от домашнего, хотя мужчина убежден в обратном, он вообще ничего не покупает в этом универсаме, так как хорошо знает соседа из семнадцатой квартиры Стаса - парень работает в рыбном отделе и утверждает, что в подвальных помещениях полно крыс.

Салат мужчина скармливает Альме. Выскабливает все, до последней крошки, пихает пустую бадью в раковину. Он уже собирается вымыть посуду, на него иногда находит странное настроение, когда он вдруг принимается наводить в своей маленькой квартирке порядок, но не успевает он включить воду, как его отрывает от уборки телефонный звонок.

Это Ирма. Она звонит из машины, они едут с начальником в офис к шведам, рядом с ней сидит милый мальчик, он не бельмеса не понимает по-русски, наверное, это сын директора фирмы, и папочка приучает мальчишку к своему ремеслу, - тараторит в трубку Ирма, - послушай, ты не посмотришь под вешалкой мою записную книжку? Кажется, она выпала у меня из кармана. Мне нужно несколько телефонов, ты не поможешь? Они почеркнуты красным фломастером. На букву «Д».

Записная книжка Ирмы лежит вовсе не под вешалкой. Ирма как всегда все перепутала, вернее, она просто не помнит, что положила книжку на стиральную машину, когда приводила себя в порядок, а потом  в спешке взяла все, кроме самого главного – записной книжки и той самой губной помады, которую так долго подбирала под цвет своих глаз.

- На букву «Д»?

По старой привычке, так удобней, можно легко найти нужную букву, мужчина открывает записную книжку на первой странице. Это, наверное, судьба - скорее всего Ирма просто не нашла подходящего места, и записала адрес куда попало. Зметив свежую запись поверх тусклых уже давно обесцвечвенных временем букв, мужчина забывает обо всем.

- Сейчас, - машинально говорит он, а перед глазами прыгают знакомые буквы, правда, вовсе не печатные и не такие разлапистые как на открытке, но какая собственно разница, каким почерком записан этот чертов обратный адрес отправителя, который он потерял четыре года назад?

- Алеша? – мужчина молчит, и Ирма нетерпеливо напоминает ему, что ей некогда, ей позарез нужны все эти телефоны, иначе может сорваться крупная сделка, и вообще она не понимает, почему мужчина вдруг так изменился в голосе, только что был такой веселый, а сейчас будто увидел привидение.

- Ты нашла открытку? – не слушая ее, глухо спрашивает он.

- Открытку? Какую открытку? – не понимает Ирма, которой не до разговоров, мужчина слышит, как ее громко окликает мужской голос, как она отвечает неизвестному мужчине, что все в порядке, и она обязательно отзвонится куда следует, - Алеша, - она снова говорит в трубку, - сейчас же возьми книжку, и прочитай мне телефоны, ты не понимаешь, это важно, это чертовски важно, меня могут уволить, ты же не хочешь, чтобы я осталась без работы, ну да, я нашла открытку, она валялась у тебя под диваном, такая пыльная старая отрытка, между прочим надо хоть иногда прибираться в квартире, - торопливо поясняет Ирма, - ну, вот, я все тебе объяснила, теперь все в порядке?

- Значит, она лежала под диваном?

- Под диваном. Наверное она выпала из коробки. Извини, но я не думала…

- И ты знаешь чей это адрес? – настаивает мужчина.

- Ладно, если хочешь испортить мне жизнь, пожалуйста, - нервно заявляет Ирма, - секундочку, - она снова что-то говорит мужчине, который, наверное, действительно является ее шефом, слышно, что разговор идет на повышенных тонах, потом женщина снова подносит трубку к губам, - ну, вот, ты своего добился, меня чуть было не лишили заслуженного отпуска. Ну, что там у тебя?

Мужчина устало прислоняется к двери.

Прости, он сорвался, он позволил себе кричать, он не понимает, почему он не выбросил содержимое бандероли еще четыре года назал и зачем хранил этот чертов альбом с фотографиями и открытку на шкафу.

- Наверное, я просто забыл это сделать, - говорит он.

- Алеша, я хочу знать, кто эта женщина, - тихо говорит Ирма.

- Но я же тебе объяснил, я не знаю этой женщины, я никогда не видел этих детей, я никогда не был в этой квартире с этими ужасными обоями, - торопливо перечисляет мужчина.

- Да, Алешенька, да, - соглашается трубка, и мужчина представляет, как трудно разговаривать с человеком, который с таким упрямством отрицает очевидное, - господи, ты не понимаешь. Я должна ее увидеть, я должна все выяснить. Знаешь, сегодня ночью мне снились кошмары. А когда я проснулась, то вдруг подумала… У того человека, в альбоме, у него счастливая улыбка. Ему, наверное, очень хорошо. Я в жизни не видела тебя таким счастливым. Господи, что я говорю? – сама себя обрывает Ирма, - а впрочем я скажу тебе один раз, ладно? Один только раз, а потом оставлю тебя в покое. Я вспомнила, где я видела эту чугунную ограду. Да, да, там точно такая же решетка и голова льва. Это в пригороде, всего три станции на электричке. Два часа – туда и обратно. Извини, я ничего не могу с собой поделать. Алеша, мне все время кажется, что этот человек на снимках так счастлив потому, что украл твою жизнь, - тихо говорит женщина.

На секунду в трубке воцаряется тишина.

- Ладно, у меня срывается сделка, - голос Ирмы вдруг становится деловым. Словно она переключила регистр на клавиатуре, - ты когда-нибудь продиктуешь мне телефоны? – напоминет она.

Он быстро перечисляет сухие цифры.

- Прости, я, наверное, не смогу прийти к тебе вечером. Ты очень обидишься?

- Ерунда, - улыбается мужчина, - берегись рыжих викингов, - весело советует он.

И они расстаются до завтра. Во всяком случае так обещает Ирма. Она не любит обещаний, но сегодня особый день, мужчина сделал ей предложение, и женщине обидно, что из-за этой чертовой делегации, им не удасться провести вечер вместе. Ирма действительно расстроена. Однако что-то в ее голосе заставляет мужчину насторожиться, он чувствует, что женщина чего-то не договаривает, и вспоминает об этом своем ощущении на следующий день, когда уже в десять утра ему звонит незнакомая женщина, которая представляется двоюродной сетрой Ирмы, нервно всхлипывает и плачет прямо в трубку:

- Прошу прощения, вы - Алеша? Вы тот самый Алеша?

- Да. Наверное. А в чем дело? - интересуется мужчина, - что-нибудь случилось?

- Случилось?! Вы спрашиваете, что случилось?! Неужели вы еще ничего не знаете? А, впрочем, что я такое говорю. Простите. Мне позвонили из больницы. Какая-то странная больница, у черта на куличиках, в пригороде. Они нашли ее сотовый телефон. Сказали, тяжелый случай, разорвана почка, - в трубке всхлипывают, - я знаю, вы должны были пожениться. Я поехала сразу. А Ирмочка уже умерла. Быстро. Не приходя в сознание. - невразумительно бормочет трубка, - мне сказали, ее сбило машиной…

Нелепая смерть. 

Часть первая

1.

 

Квартиру надо продавать.

Мужчина понимает это, как только возвращается с похорон.

Он не может смотреть на стены, они кажутся ему ужасно грязными, но это лишь тень от абажура, который действиетльно заляпан пылью, и который действительно давно следовало бы помыть. Он не будет мыть никакого абажура. Он не будет мыть полы, мыть грязную посуду в раковине, он не мыл посуду уже целую неделю, с того самого дня, когда позвонила двоюродная сестра Ирмы, он не будет прибирать ее вещи, которые грудой свалены на стуле, и от которых до сих исходит аромат ее духов.

Она так любила духи.

Мужчина садится в кресло, придвигает поближе пепельницу, глиняная пепельница стоит на журнальном столике, и этот столик тоже сразу напоминает мужчине об Ирме. Неделю назад, кажется, в четверг, Ирма принесла несколько рекламных проспектов, и теперь эти проспекты пылятся на нижней полке рядом со старыми телевизионными програмками и журналами, которые мужчина любит листать по вечерам. «Господи, и какого черта я не выбросил эту посылку сразу?» - думает мужчина. Ему кажется, что это он виноват в смерти Ирмы, ведь не обнаружь Ирма фотографии и детские вещи, ей бы и в голову не пришло тащиться в эти проклятые пригороды, черт побери, зачем? - мужчина встает с кресла, вытаскивает со шкафа коробку с вещами, идет на кухню, решительно вываливает содержимое коробки в мусорное ведро.

Он въезжает в новую квартиру в конце весны.

Новое жилье не слишком уютно – под окнами спальни идет стройка, но зато из кухни виден небольшой парк с фонтаном, вокруг которого вечно болтается чумазая ребятня. В парке растут тополя. Они посажены так близко друг от друга, что их кроны переплетаются между собой, образуя тенистую аллею, в конце которой уютно примостился газетный киоск. Мужчина любит сидеть на кухне. Летом он открывает окно нараспашку, пристраивается на подоконнике, курит одну сигарету за другой. Альме тоже нравится сидеть на кухне. Псина пристраивается у ног мужчины, кладет мохнатую голову на лапы, тихо дремлет, поскуливая во сне. Альма повзрослела, впрочем, она живет у мужчины уже пять лет, и в ветеринарке утверждают, что это самая здоровая собака в округе.

В июне становится жарко.

В парке под окнами уже нет ребятни, она разъехалась по дачам, исчезли и молодые мамаши с колясками, теперь у фонтатна хозяйничают голуби, которых подкармливают сидящие на лавочках старики. Аллеи парка усыпаны тополиным пухом. Пух летит отовсюду – из окон, из форточек, из дверей. Такое ощущение, что этот пух везде, и даже ночью, мужчина часто просыпатеся оттого, что тополиный пух щекочет ему ноздри, - мужчина выметает его из квартиры целыми ведрами, но его не становится меньше. Тополиный пух скапливается в углах комнат, на подоконнике, и даже внутри пододеяльников – это настоящее нашествие, которое прекращается так же неожиданно, как и началось.

В июле под окнами снова начинает визжать ребятня. Чаша фонтана густо облеплена голыми загорелыми телами, а на месте скамеек кто-то устроил большую детскую площадку, на которой с утра до вечера играют в бадбинтон.

В начале августа мужчине предлагают новую работу.

Жизнь идет своим чередом. Теперь у мужчины пускай небольшой, но свой кабинет, и он может засиживаться на работе допоздна. Мужчина живет один, и ему некуда спешить. Ему одиноко, иногда он заглядывает на кладбище, где похоронена Ирма.

Однажды весной, после прогулки по кладбищу, он заходит в кафе и встречает симпатичную девушку, которая вскоре становится его женой. Это происходит так буднично и незаметно, что мужчина не понимет откуда вдруг на плите начинают появляться эти многочисленные обеды и ужины, почему нельзя пообедать в столовой, а поужинать в ближайшем кафе, и откуда вообще возникла в его жизни эта рыжеволосая девушка, которая вечно норовит пристроиться ему на колени, словно ей недостатоно того, что они спят в одной постели и у них одно одеяло на двоих?

- Ты глупый, и ничего не смыслишь в счастье, - любит приговаривать она.

У нее красивое имя – Милена. Она любит гладить его волосы, но еще больше любит выдирать седые волосины, это доставляет ей искренее удовольствие, ей нравится, что у нее такой спокойный, такой уравновешенный, такой непохожий на всех остальных мужчина, немножко странный, но зато совсем взрослый, совсем не такой, как те молодые парни в кожаных куртках, которые вечно приставали к ней на улице и не давали ей прохода на работе, в маленьком магазине цветов возле метро, откуда она уволилась, потому что так захотел мужчина, - ты глупый, - потворяет она, - ну, чему, чему, ты так удиляешься? Неужели тебе никто не готовил обеды? Неужели никто не сидел у тебя на коленях? Это же так здорово, когда есть кому посидеть у тебя на коленях…

- Ну, почему же, для этого есть собака, - возражает мужчина.

- Собака? - смеется девушка, - Альма? Прости, вот уж не думала, что выйду замуж за человека, который будет сравнивать меня с кошкой или собакой. Неужели ты думаешь, что жену можно завести как кошку или собаку? Скажи, тебе понравилось то, что я влюбилась в тебя как дурочка?

- Ну, - мужчина запрокидывает голову на спинку кресла, задумчиво смотрит в потолок, - во-первых, ты  вовсе не влюблялась как дурочка. Ты была расчетливой стервой, которая обвела меня вокруг пальца, и, я до сих пор не понимаю, зачем я женился. А во-вторых…

Милена целует его прежде, чем он успевает договорить.

Они счастливы, хотя он никогда не признается этой девочке в любви. А впрочем, она только выглядит девочкой. Милена вполне состоявшаяся женщина, она хорошо одевается, хорошо готовит, она любит мужчину, и ее любовь совсем не похожа на влюбленность семнадцатилетней дурочки. Как взрослая женщина она вполне отдает себе отчет, что ее избранника уйма недостатков, с которыми он даже не собирается бороться. Мужчина ленив, его невозможно вытащить из дома даже в кино, он кошмарно прожоролив, и даже пообедав, все время норовит стащить из холодильника что-нибудь вкусненькое, он ненавидит стирать свои носки, он едва ли не каждый день упрямо повторяет, что не понимает, какого черта женился на рыжей ведьме, называет ее лицо лисьей мордочкой, и вообще, почти замечает, что ради него она тщательно ухаживает за своим лицом, своими ногтями, за своей фигурой, которая как считает Милена очень даже склонна к полноте. У нее тоже уйма недостатков, и она тоже не намерена этого скрывать. Во-первых, ее не устраивает, что мужчина почти никогда не признается ей в любви, во-вторых, она и в самом деле ужасно толстая, и на животе у нее отвратительная жировая складочка, в-третьих, когда она долго не моет свои рыжие пакли, они становятся похожими на мочалку, и, наконец, в-четвертых, у нее действительно отвратительно длинный нос, и мужчина совершенно прав – эту лисью мордочку можно превратить в человеческое лицо только с помощью огромного количества косметики, которую приходиться покупать мужчине и которая валяется в их квартире повсюду – начиная от подоконника и заканчивая детской кроваткой в углу.

Детскую кроватку они приобретают для будущего ребенка.

В их семейной жизни все происходит неприметно. Встреча, женитьба, ребенок. Это – как течение огромной реки. Мужчина часто вспоминает их первую встречу в кафе. Одному только Богу известно, как они, такие разные, умудряются сесть за один столик и как мужчина вообще решается заговорить, он совершенно не помнит, с чего собственно зашел разговор, он помнит только, что в тот вечер у него было отвратительное настроение, а ее рыжая волосина попала в кофейную чашку, и он долго выковыривал ее оттуда грязным пальцем. А их свадьба? Собственно и не было никакой свадьбы. Был солнечный день, Милене захотелось прогуляться по парку, они слушали пение птиц, кормили с руки наглых белок, и одна из этих белок едва не укусила мужчину за палец, а потом вдруг Милена сказала, что она с детства мечтала о таком солнечном дне, когда она будет гулять под руку с любимым мужчиной, и что она очень долго искала этого самого любимого мужчину и что все остальные мужики – отвратительные грязные типы, и он единственный, кто даже не попытался сразу же затащить ее в постель.

- По-моему, ты мне льстишь, - сказал ей тогда мужчина. Да, ему неприятно, что его сравнивают с отвратительными грязными типами, но с другой стороны он совершенно чужд романтизма, и, если честно, является точно таким же отвратительным и грязным типом, как и все остальные.

- Нет, ты другой, - убежденно кивает девушка.

- Я отвратительный и грязный, - мужчина берет Милену за руку, - и потом я почти лысый. Посмотри, можешь пощупать, там, на макушке. Ты знаешь, что это значит?

- Фу, нет у тебя никакой лысины. У тебя чудесная швелюра, вот только пора бы тебя сводить в парикмахерскую, - Милена выдергивает руку, идет по тропинке к сверкающему за деревьями озерцу, - знаешь, это хорошая мысль, - оборачивается она, - давай, я свожу тебя в парикмахерскую. И потом, мне надоели эти противные белки. Они только и делают что жрут. В жизни не видела таких толстых белок, - весело хихикает она.

Так и осталось в памяти.

Озерцо, теплая ладошка Милены, забавный разговор о белках, парикмахерская, куда его затащила Милена, толстый парикмахер с куцей бороденкой, похожий на китайского божка, - подстригая мужчину, он все время покачивал головой. А еще дождь, который пошел ближе к вечеру и промочил их насквозь, ресторанчик с бокалом горячего глинтвейна, от которого приятно зашумело в голове, темная улица, такси, маленькая клетушка Милены, она снимает комнату в коммуналке, скрипучие полы, желтые занавески на окнах, старомодная кассета с Джо Дассеном, аккуратный диванчик, где невозможно поместиться вдвоем…

- Соблазнить девушку так просто, - шепчет ему в ухо Милена.

Господи, когда же они успели поставить штамп в паспорте - до или после?

В голове мужины все перемешано, наверное, впервые в жизни он совершает поступки прежде, чем успевает испугаться за их последствия, а, впрочем, он ничего не имеет против, ему нравится этот бесконечный сумбур, эта почти мистическая путаница, которая вносит Милена в его жизнь.

- Я красивая? Скажи, я красивая? - Милена любит задавать глупые вопросы, и ее совсем не смущает, что мужчина норовит сморозить какую-нибудь глупость, она быстро привыкла к его странной манере старательно уклоняться от прямых ответов, его ответы похожи на ребусы, разгадывать которые можно до бесконечности, - ну, скажи, - кокетничает Милена, - тебе и правда нравится, как я выгляжу?

- По-моему, ты похожа на мокрую курицу, - Милена только что вылезла из ванной и вытирает рыжую шевелюру влажным полтенцем, - господи, что у тебя за шапмунь? – усмехается мужчина, - твои волосы пахнут тиной, - он наклоняется к ней, с шумом вдыхает воздух, - черт побери, они действительно пахнут тиной, вот уж не думал, что у нас из крана течет настоящая болотная вода… 

Ее волосы пахнут тиной. Звучит почти как комплимент.

- Знаешь, вчера встретила на улице твоего приятеля. Николая, - в другой раз морщит лобик, вспоминая, Милена, - знаешь, он жутко обижается на тебя, говорит, что ты очень изменился. Между прочим, ты забыл поздравить его с днем рождения. А еще он считает, что мы с тобой - два сапога пара. Он сказал, я единственная женщина, которой удалось сделать невозможное и что он думал, ты в жизни не решишься поставить штамп в паспорте, потому что у тебя тяжелая наследственная болезнь, - заявляет она, - это правда, что ты до ужаса боишься проснуться однажды утром и обнаружить в своей постели толстую мымру, которая заявит тебе, что у тебя уже нет ни малейшего шанса сбежать?

Вот так все и происходит.

Сначала кафе, потом похожий на китайца парикмахер, потом язвительные шуточки лучшего друга, и, наконец, в один прекрасный день тебе сообщают, что нужно срочно искать детскую кроватку, нужно срочно задумываться о том, чтобы отделить в большой комнате детский угол, и, вообще, ребенку скоро понадобится письменный стол. «Глупенькая, зачем покупать грудному младенцу письменный стол?» «Он будет умный», - объясняет Милена, и мужчина сам поражается тому спокойствию, с которым он переносит ее капризы. Письменый стол? Хорошо - он покупает письменный стол. Нужна детская кроватка? Хорошо, пускай посреди комнаты торчит эта дурацкая детская кроватка. Покупок много. Витамины, таблетки для похудания, которые приходится выбросить, поскольку в женской консультации сказали не есть их ни в коем случае, туфли без каблуков, соковыжималка, целая стопка русских народных сказок, ребенок с детства должен приучаться к хорошей литературе, слюнявчики, памперсы – все это покупается в огромном количестве и чтобы вещи не валялись по всей квартире их приходится распихивать куда попало - на антресоли, в шкаф, под кроватью, на балкон.

Первые месяцы беременности даются Мелене нелегко. Ее тошнит, она плохо спит по ночам, она только и занимется тем, что придумывает страшные болезни, от которых скоро умрет.

Это мнительность, обыкновенная женская мнительность.

- С беременными женщинами такое случается, - успокаивают мужчину на работе после очередной бессонной ночи, когда Милена вдруг обнаруживает на ноге маленький прыщик и рыдает у него на плече, заявляя мужчине, что не пройдет и двух недель, как этом самом месте обнаружиться страшная опухоль, и она умрет. Она обязательно умрет, утвержает Милена. И хотя мужчина знает, что все это глупости, но именно этой ночью он понимает, как любит эту женщину, и как боится ее потерять…

 

2.

 

Проходит еще несколько дней.

Однажды, придя домой, мужчина обнаруживает на столе почтовое извещение, которое, скорее всего, положила туда Милена. Вспомнив посылку, которую он получил много лет назад, мужчина выбрасывает извещение в мусорное ведро. Однако повторное извещение снова попадает в руки жены. «Надо сходить на почту. Тебе надо обязательно сходить на почту. Вдруг там что-нибудь важное», - говорит Милена. «Пустяки. Я устал. Давай отложим это до завтра», - предлагает мужчина, но на следующий день он страшно занят, еще через день он вынужден провожать директора фирмы в командировку, а еще через день обнаруживает посылку у себя на письменном столе. «Я взяла твой военный билет и договорилась на почте, - поясняет Милена. - в конце концов, я просто дала старушке немного денег. Давай посмотрим что там внутри?» «Не сейчас», - мужчина нервничает. «Ты что-то скрываешь,» - обижается Милена.

Она сильно изменилась за последнее время. Ее остренькое лисье личико заметно округлилось, она больше не завязывает свои рыжие волосы в бесформенный пучок, в ее движениях просыпается необыкновенная женственность. Милена больше не выглядит угловатой девочкой-подростком, мужчина даже не подозревал, как много в этой маленькой девчушке женской грации - он приятно удивлен, и если бы не проснувшаяся в Милене ревность, он бы даже не обратил внимания на содержимое посылки, настолько он далек от своего прошлого, от воспоминаний о нелепо погибшей Ирме, от тех странных фотографий, одна мысль о которых бросает мужчину в дрожь. Какого черта он не выкроил время и не сходил на почту? – раздраженно думает мужчина. Но теперь ничего не поделаешь, в Милене проснулось женское любопытство, и она не поймет, если невскрытая посылка сразу же отправиться в мусорное ведро. У ног мужчины жалобно поскуливает Альма. Она словно чувствует, что вместе с этой посылкой в их дом вошла большая беда.

- Цыц, - мужчина отгоняет скулящую псину взмахом руки.

- Не злись, - Милена кладет ему теплую ладошку на плечо, - ты обиделся? Ты обиделся, что я не посоветовалась с тобой, и пошла на почту без тебя?

Обратный адрес. На посылке должен быть указан обратный адрес. Мужчина переворачивает бумажный сверток, нервно проводит пальцем по каракулям в правом углу, закусывает губу. Вот он, было бы странно, если бы посылка пришла без обратного адреса, вот он, там, где ему и полагается, все тот же угол, все те же печатные буквы, будто написанные детской рукой. Этот почерк он помнит, словно видел его вчера. Печатные буквы снова налезают одна на другую, валятся в разные стороны, только теперь они выглядят еще бесформенней, чем прежде, это ребус, это самый настоящий ребус. «Господи, - думает мужчина, - прошло столько лет, а человек, приславший посылку так и не научился писать…»

- Не обижайся. Не обижайся, пожалуйста, я думала так будет лучше, - видя нервное состояние мужа, Милена чувствует себя виноватой, - господи, что это?

- Не знаю, - он пожимает плечами, - должно быть просто ошиблись адресом, - не веря себе бормочет мужчина, - ну, знаешь как это бывает? Перепутали номер квартиры, а может быть указали не тот корпус, ты же знаешь в нашем районе настоящая путаница, почти невозможно ничего понять…

Тикают ходики. Они тикают так громко, что у мужчины закладывает уши. Милена стоит рядом, ее пухлые пальчики лежат у него на плече. Это всего лишь вещи. Старые поношенные вещи. Детская курточка с порванным карманом и заляпанным чернилами рукавом, рваный джемпер, несколько фланелевых рубашек, уже не первой свежести, со следами штопки на рукаве, женская блузка, которая когда-то была красной, но давно выцвела, теперь она выглядит как половая тряпка - «какой-то секонд-хэнд» - бормочет Милена, и мужчина старательно кивает, да, это обыкновенный сэконд-хэнд, вещи прислали по ошибке, наверное, наш адрес попал в базу какого-нибудь отдела соцобеспечения…

- Ты думаешь? – с сомнением качает головой Милена.

Она уже разложила вещи на столе, рубашки отдельно, детские вещи отдельно, она уже успела полазать по всем карманам и выудила оттуда пару грязных носовых платков, но хуже всего то, что она держит в руке помятую фотографию; мужчина не заметил, откуда она выпала, а впрочем, скорее всего ее положили между рубашками, Милена наткнулась на нее, когда раскладывала вещи, помрачнела, насупилась, и вновь стала похожа на ту самую девчоку-подростка, которую он убеждал что он такой же грязные и отвратительный тип, как и все остальные мужчины в мире. Тогда Милена в это так и не поверила. А сейчас...

- Это ведь ты, верно? - бормочет она, покусывая губы, - фу, никогда бы не подумала..., - она комкает фотографию в кулачке, а у мужчины стремительно нарастает странное ощущение, что все это уже было и что он способен предсказать каждый ее шаг, например он уже заранее был уверен, что она обязательно положит скомканную фотографию на стол, устало опустится в кресло, обхватит голову руками.

- Боже, и ты мне ничего не сказал?

- О чем? – он берет мятый листок, разглаживает хрупкий глянец, хмуро разглядывает снимок, на котором так похожий на него, только значительно более молодой мужчина стоит в окружении детей и целует женщину, которую, как ему сейчас вспомнилась, погибшая Ирма считала его женой. Девочка и мальчик, тикает в голове мужчины. Мальчик и девочка. И все та же фланелевая рубашка на человеке, который никогда не носил фланелевых рубашек, и еще никогда не был ничьим отцом.

- Я так и знала, - устало говорит Милена, - ты был слишком хорошим, ты был настолько хорошим, что это просто не могло быть правдой. Господи, неужели так трудно сказать правду?

- Какую? - мужчина устало облокачивается на стол.

- Ну, например, про эту женщину, - голос Милены становится тверже, она берет в себя в руки, ей не хочется расклеиваться перед этим чурбаном, который с тупой физиономией глазеет на фотокарточку и старательно делает вид, что не понимает, о чем его спрашаивают, - дай, дай мне ее сюда, - она протягивает руку, выхватывает фотографию из пальцев мужчины, покусывая губы глядит на поблескивающий в ярком свете люстры глянец, - а она красивая. Знаешь, в ней есть что-то отвратительное, но должно быть она чертовски нравится мужикам, - задумчиво говорит Милена, - скажи, ты женился на ней сразу?

- Нет, - мужчина раздражен, - нет, я не женился на ней сразу.

- Тогда, наверное, ты долго за ней ухаживал, верно? А она наверняка была этакой фифочкой и вечно опаздывала на свидания? Такие как она вечно опаздывают на свидания. Скажи, если она не приходила, ты, наверное, был очень растроен, да? А, знаешь, у нее отвратительный вкус, - задучиво говорит жена, - мне бы и в голову не пришло надеть такое смешное платье, красное, в белый горошек, странно, вы у себя дома, а на ней это жуткое вечернее платье. Как будто вы собираетесь в гости. Оно, должно быть стоило уйму денег. А, впрочем оно даже очень ничего, - тихо замечает Милена.

Женская логика.

- Тебя интересует платье? - мужчина устало садиться на диван.

- Боже мой, такой молодой, подтянутый, даже не верится, - Милена не слушает, она полностью поглощена своими мыслями, - это ведь ты, разумеется это ты, - указывая пальцем на фотографию бормочет она, - господи, поверить не могу, что это ты, - ее голос странно вибрирует, - пожалуйста, не молчи, скажи хоть что-нибудь, ты же видишь, я сейчас заплачу. Я сейчас не выдержу и заплачу. Ты только посмотри, какое у тебя счастливое лицо. Ты улыбаешься, совсем как твои дети.

Они как сговорились. Мертвая Ирма и живая Милена. Женщины. Всего лишь женщины…

- Они не мои, - раздраженно возражает мужчина.

- Да? - Милена смотрит на мужа почти с испугом, - а чьи же? По-моему ты сам не понимаешь, какие ужасные вещи ты говоришь…

 

3.

 

Ночью мужчине не спится. Он ворочается с боку на бок, взбивает подушку, несколько раз выходит на кухню покурить. Господи, ну, почему это началось снова, почему его не хотят оставить в покое, почему вообще кому-то необходимо с таким упорством доказывать то, что невозможно доказать? «Это наваждение, это какое-то наваждение», - думает мужчина. На кухне холодно. Открыта форточка, в окно летит мелкая снежная пыль, хотя по телевизору предсказывали оттепель и обычный для этого времени года дождь.

Кто эта женщина? Кто эти дети? И как рядом с ними мог появиться этот тип во фланелевой рубашке, который так похож на него? Мужчина чиркает спичкой, и она ломается, выстреливая огненной головкой под потолок. У него дрожат руки, вторая спичка ломается раньше, чем он успевает ее зажечь. Приходиться идти в коридор за зажигалкой, рыться в темноте в карманах курток, однако зажигалки в карманах нет, зато жутко на весь дом звенят медяки, и Милена сонно просит мужчину перестать шебуршиться и ложиться спать. Удивительно, что они не поссорились. Удивительно и то, что Милена, поплакав, с такой готовностью согласилась с мужчиной, что человек на фотографии может быть кем угодно, и внешнее сходство, а оно несомненно есть, вовсе не такое разительное, как кажется на первый взгляд. Не такое разительное? Мужчина горько усмехается, вешает куртки на место, возвращается в холодную кухню. Черт побери, если забыть про его нелюбовь к фланелевым рубашкам, если забыть, что теперь в его волосах уже проскальзывает ранняя седина, если забыть, что теперь у мужчины наметилось пусть небольшое, но вполне осязаемое брюшко, то во всем остальном человек на фотографии похож на него как две капли воды.

- Иди спать, - слышно, как зовет из комнаты Милена.

Наверное, нужно очень сильно любить человека, чтобы поверить ему в ситуации, когда человек уже не верит самому себе, думает мужчина. Чертова зажигалка лежит в кухне на холодильнике, он обнаруживает ее, когда переломав с десяток спичек, прикуривает от последней. Закон подлости. Утром Милена будет ругаться, что ей нечем поджечь комфорку. Эта простая мысль вдруг успокаивает мужчину. Наверное, так устроен любой человек. Когда ему плохо он будет цепляться за всякие мелочи, будет переживать из-за потерянной зажигалки, сломанной спички, из-за грязного пятна на рукаве. Но он сделает все, чтобы не вспоминать о том, что может по-настоящему разрушить его жизнь.

Увы, на следующий день Милена снова возвращается к прерванному разговору:

- Знаешь, я никак не могу забыть твое лицо, - заявляет Милена мужчине, когда тот возвращается с работы, - мне кажется, твоя бывшая жена хочет напомнитьтебе о себе. Может быть стоит ее навестить?

- Послушай, я не хочу больше об этом разговаривать, - нервно обрывает ее мужчина, - извини, но я все уже сказал. Мне нечего от тебя скрывать. Я не понимаю, откуда взялась эта посылка и кто ее послал. Я никогда не видел этой женщины, и никогда не видел этих детей.

- Странно, - Милена качает головой  Она не верит. Она снова ему не верит. Помрачнев, жена занимается уборкой квартиры. Иногда, перестав махать шваброй, женщина задумчиво смотрит в стену. Она даже немного побаивается собственного мужа. Ей страшно рожать ребенка от человека, который с такой легкостью отказывается от своего прошлого, ей хочется разобраться, почему мужчина упрямо не признает эту фотокарточку своей. Ведь тот, кто на ней изображен, похож на ее мужа как две капли воды.

- Только не вздумай ходить по этому адресу, - предупреждает мужчина. Он помнит, как женщина, которую он любил, отправилась на поиски отправителя и погибла под колесами автомобиля, причем виновника ее смерти так и не нашли. Разумеется, это совпадение, обычное совпедание, размышляет мужчина, ему неприятно думать, что несколько лет спустя все начинается по новому – снова обиды, снова бесконечные разговоры о чужих детях, снова нудное выяснение, кто эта невзрачяного вида дамочка, которая так старательно изображает его жену. Но хуже всего то, что покопавшись в сумочке Милены и порывщись в ее записной книжке он обнаруживает аккуратно переписанный на листочек адрес, а рядом телефон.

- Что это? - спрашивает он у Милены, когда та возращается из магазина.

- Ты рылся в моей сумочке? – в ответ возмущается она.

- Что это за номер и где ты его взяла? - настаивает мужчина, и Милена рассказывает ему, что два дня назад купила на улице компакт-диск с адресами и телефонами всех жителей города.

- Ну, что такого я сделала? Мне сказали, это полная база данных, и с ее помощью можно найти любой телефон, - обиженно опрадывается Милена, - прости, я не думала, что ты разозлишься, мне просто пришло в голову, что если эта женщина будет приставать к тебе и дальше, я позвоню ей и попрошу, чтобы она оставила нас в покое.

- Ты по нему звонила? – спрашивает мужчина.

- Нет, - Милена качает головой, - не понимаю, почему ты так нервничаешь. Чем больше ты нервничаешь, тем больше мне кажется, что за этой фотографией прячется что-то гадкое. Ты наверное очень обидел эту женщину, если так упрямо не хочешь признавать, что она была в твоей жизни, - говорит она.

- Господи, ничего этого не было, - уже в который раз утверждает мужчина.

- Тогда тем более, почему ты боишься туда позвонить?

- Но зачем? - он пожимает плечами, - зачем мне звонить людям, с которыми меня ничего не связывает? Пойми, я уже устал повторять, я повторяю одно и тоже каждый день, я опрадываюсь перед тобой как мальчишка, а ты все равно смотришь так, словно твой муж свалился с луны. Да, я инопланетянин, - кипятится мужчина, - да, я и сам не понимаю, что происходит. Да, этот тип на фотографиях похож на меня. Ну, и что? Я – это я. А он – это он. Это его жена, его дети, его квартира, и я тут совершенно не причем. Ты не думала, что фотографию можно подделать? Сейчас в каждом доме есть компьютер и принтер. Достаточно посидеть пару часов за фотошопом, и я нарисую тебя в объятиях папы Римского. Прости, но ты веришь всякой ерунде, - говорит мужчина.

- Господи, она должно быть сошла с ума, - тихо говорит Милена, - послушай, неужели ты ничего не помнишь? Может быть когда-нибудь заходил к ней в гости? Может быть вы вместе работали? Может быть у вас были общие друзья? – с надеждой спршивает она.

- Не знаю, - он пожимает плечами, да, у него были женщины, разумеется, ведь он уже не мальчик, но он представления не имеет, кто эта дамочка, - поверь, мне нечего скрывать, - добавляет мужчина.

- Хорошо, я тебе верю, и я обещаю никуда не звонить, - поджав губы говорит Милена.

Она плохо выглядит. У нее бледное лицо, синяки под глазами, история с посылкой действет ей на нервы - через пару дней жена возвращается с работы мрачнее тучи и, не разговаривая с мужем, ложится на кровать. Ей плохо, ее тошнит, врачи говорят, что у ее ребенка серьезные проблемы, и существует большой риск, что ребенок родиться мертвым.

- Такое ощущение, что кто-то высасывает из него жизнь, - жалуется жена.

- Не говори глупости. Ты пройдешь курс лечения, и все образумится, - успокаивает ее мужчина.

- Я позвонила по тому номеру, - неожиданно говорит Милена, - прости, что я не послушалась, там и в самом деле живут совсем другие люди. Они уже на пенсии, а их дети давно уехали из этого города и поселились в другой стране. А еще у них собака и кошка, и они очень удивились, узнав, что кто-то присылает посылки, указывая их домашний адрес. Знаешь, - Милена крепко прижимается к мужу, - мне кажется, они немного испугались и врут. А еще они пригласили меня в гости и сказали, что им очень неловко, что их адрес использовали для того, чтобы беспокоить хороших людей.

- Только не вздумай к ним ходить, - говорит мужчина, беспокоясь за жену.

 

4.

 

Его беспокойство растет с каждым днем.

Через неделю посреди ночи мужчину будит женский плач. Милена рыдает закрывшись в туалете. Ей плохо. Ей очень плохо. Она боится за себя, за ребенка, за собственного мужа. Ей снова снилась эта женщина. Господи, почему ей чуть ли не каждую ночь снится эта улыбающаяся дамочка, почему ей никак не выбросить из головы посылку, детские вещи, фланелевую рубашку, которая, между прочим, ему очень даже подходит по размеру, Милена проверяла, она как будто специально сшита для мужчины, ну, разве что будет ему чуть маловата в плечах. Милена так расстроена, что даже отказывается открыть дверь. Ее тошнило, и у нее ужасный запах изо рта, заявляет она.

- Ты можешь выйти и почисть зубы, - как ребенка уговаривает ее мужчина, - я заварю крепкого чаю, а еще у меня в кармане лежит шоколадка. Будь умницей, - говорит он, - мне кажется, это довольно нелепо торчать всю ночь на горшке.

- Ты хороший, - говорит сквозь слезы Миленга, - но я все равно буду сидеть здесь, потому что я толстая беременная тетка, которая не мылась уже три недели. На меня противно смотреть, - заявляет она.

- Ну, от этого никто не умирал, - смеется мужчина.

- Я хочу быть красивой, - говори женщина, - я хочу быть такой же красивой как эта стерва на фотографии. Я хочу родить тебе девочку и двух мальчиков. Я хочу, чтобы они были здоровы, а у тебя была такая же счастливая улыбка как и тогда…

- Перестань, - мужчина приносит из кухни стол и садиться прямо под дверью, - во-первых ты самая красивая женщина в мире, и мне не нужно никакой другой. Во-вторых, я счастлив. Просто я не умею улыбаться. В детстве меня звали букой. Наверное я был самым грустным мальчиком в мире, - говорит он.

- С тех ничего не изменилось, - плачет Милена, - ты и сейчас самый грустный мальчик в мире. Прости, но я не могу забыть эту глупую фотографию. Когда я вижу твою улыбку, то мне кажется, что ты мог бы быть совсем другим человеком, и знаешь что самое ужасное? То, что этот человек мне очень нравится. Я бы хотела, чтобы у моих детей был такой отец…

Утром мужчина мрачен. Он стучит чашками, проливает кофе, нарезая колбасу, умудряется оттяпать себе пол пальца. Пол залит кровью. Женщина заботливо перевязывает ему руку, виновато смотрит на него:

- Я знаю. Вчера я наговорила тебе глупостей. Это все из-за меня.

Вечером она не приходит с работы домой. Мужчина нервничает, ходит из угла в угол, курит одну сигарету за другой. Ее сотовый телефон не отвечает. На работе говорят, что Милена отпросилась пораньше, сказала, что ей нужно в женскую консультацию. Но женская консультация рядом с домом, и жена уже давно должна была появиться. Даже если ей пришлось сидеть в огромной очереди, сдавать анализы, проходить кучу процедур. Невольно вспоминается Ирма. Все это уже было. Томительное ожидание, бессмысленные звонки, плачущая в трубку сестра… В девять вечера, наконец, раздается звонок, и усталый голос Милены сообщает, что с ней все в порядке, просто ей хотелось побыть одной.

- Да ты понимаешь, что я чуть с ума не сошел? - кричит в трубку мужчина.

- Извини. Я уже еду в метро, - тихо говорит жена, - у беременных женщин бывают свои причуды, ты должен меня простить. Знаешь, а у них все очень мило. Меня напоили чаем, называли милочкой, а еще показали свой альбом с фотографиями, очень старый, почти все фотографии черно-белые в таких старомодных рамочках, я глупая да?

- Черт побери, ты ездила по этому адресу? – нервно дышит в трубку мужчина.

- Да, - говорит Милена, - прости, что нарушила обещание, но я должна была убедиться, что тебя никогда не было в этом доме, и что там не живет эта женщина, с которой ты был когда-то так счастлив, что даже не хочешь об этом вспоминать..

Он встречает ее возле метро. Покупает у бабульки цветы, дарит Милене. Это ромашки. Огромная кипа белых ромашек. Белые ромашки и белый снег. Это жутко романтично, улыбается Милена. На ней ее любимая желтая куртка, огромная желтая куртка, в которой может поместиться целая дюжина Милен. Так теплее, считает жена, можно надеть теплый свитер, а если холодно, даже два теплых свитера, тебе нравится? Я купила ее сегодня на распродаже, а старую оставила на работе. - И ты не спросишь, у кого я была? – когда они остнавливаются на переходе, вдруг спрашивает жена.

- Главное, с тобой все в порядке - он берет ее за руку, поглядывает на проезжающие мимо машины, - мне все равно куда ты ездила и с кем встречалась, но больше так не делай, ладно?

- Там нет никакой женщины, - Милена встает на цыпочки, щекочет губами его холодное ухо, - представляешь, там нет никакой женщины. Там только старик со старухой, - ее голос звучит загорщицки, - как у Пушкина, старик со старухой, разбитое корыто, честное слово, я сама видела, у них в предбаннике стоит настоящее корыто, а еще они сидят без горячей воды, и от них отвратительно пахнет. Господи, никогда не думала что от людей может так отвратительно пахнуть, - нервно передергивает плечиками Милена, - знаю, знаю, я не имею права так говорить, потому что когда-нибудь мы тоже станем старыми, и у нас тоже отключат горячую воду, а денег на баню не будет…

- Ну уж, не преувеличвай, - не выдерживает мужчина.

Зажигается зеленый, они идут через улицу, старательно обходя грязные лужи.

Милена уже не шепчет в ухо, она размахивает руками и не обращая внимания на поворачивающие с соседней улицы машины, рассказывает о своем маленьком путешествии в пригород.

- Они сказали, что раньше у них возле дома текла настоящая речка, а не берегу речки стояли настоящие усадьбы. Потом речка высохла, старые дома снесли, и осталась только чугунная ограда, - говорит она.

- Ограда? – мужчина берет жену под руку.

- А еще у них есть старый москвич, - не слушает мужа Милена, - в гараже. Старый, старый. Игнатий Степанович работал водителем, возил большого начальника. А потом начальник умер, и машину оставили ему. Знаешь, я больше к ним не поеду, - неожиданно говорит Милена, - я, наверное, очень дурная женщина, но мне все время казалось, что они только притворяются такими добренькими, а на самом деле, как в сказке,  только и ждут, как бы меня поскорее зажарить и съесть…

 

____